Живое пламя

Е. Носов ......

Я вышел посмотреть на цветы. Клумба стала неузнаваемой. По самому краю расстилался коврик, который своим густым покровом с разбросанными по нему цветами очень напоминал настоящий ковѐр. Потом клумбу опоясывала лента маттиол --- скромных ночных цветков, привлекающих к себе не яркостью, а нежно-горьковатым ароматом, похожим на запах ванили. Пестрели куртинки желто-фиолетовых анютиных глазок, раскачивались на тонких ножках пурпурнобархатные шляпки парижских красавиц. Было много и других знакомых и незнакомых цветов. А в центре клумбы, над всей этой цветочной

1

пестротой, поднялись мои маки, выбросив навстречу солнцу три тугих, тяжѐлых бутона.

Распустились они на другой день.

Тѐтя Оля вышла поливать клумбу, но тотчас вернулась, громыхая пустой лейкой.

--- Ну, иди смотри, зацвели.

Издали маки походили на зажжѐнные факелы с живыми, весело полыхающими на ветру языками пламени. Лѐгкий ветер чуть колыхал, а солнце пронизывало светом полупрозрачные алые лепестки, отчего маки то вспыхивали трепетно-ярким огнѐм, то наливались густым багрянцем. Казалось, что стоит только прикоснуться --- сразу опалят!

Маки слепили своей озорной,

2

обжигающей яркостью, и рядом с ними померкли, потускнели все эти парижские красавицы, львиные зевы и прочая цветочная аристократия.

Два дня буйно пламенели маки. И на исходе вторых суток вдруг осыпались и погасли. И сразу на пышной клумбе без них стало пусто. Я поднялся с земли ещѐ совсем свежий, в капельках росы, лепесток и расправил его на ладони.

--- Вот и всѐ, --- сказал я громко, с чувством ещѐ не остывшего восхищения.

--- Да, сгорел... --- вздохнула, словно по живому существу, тѐтя Оля. --- А я как-то раньше без внимания к маку-то этому. Короткая у него жизнь. Зато без оглядки, в полную силу прожита.

3

И у людей так бывает...

Тѐтя Оля, как-то сгорбившись, вдруг заторопилась в дом.

Мне уже рассказывали о еѐ сыне. Алексей погиб, спикировав на своѐм крошечном « ястребке » на спину тяжѐлого фашистского бомбардировщика.

Я теперь живу в другом конце города и изредка заезжаю к тѐте Оле. Недавно я снова побывая у неѐ. Мы сидели за летним столиком, пили чай, делились новостями. А рядом на клумбе полыхал больной костѐр маков. Одни осыпались, роняя на землю лепестки, точно искры, другие только раскрывали свои огненные языки. А снизу, из влажной, полной жизненной силы земли, подымались все новые и новые туго свѐрнутые бутоны, чтобы не

4

дать погаснуть живому огню.

5